Русский национальный поэт Александр Пушкин был «цветным»: он имел смуглую кожу, черные кучерявые волосы и полные, чувственные губы. Его прадед, «мавр государя» Абрам Петрович Ганнибал, родился в семье африканского князя то ли в Эритрее, то ли в Камеруне; его купил российский посланник в Константинополе, граф Толстой, у одного османского работорговца — и подарил Петру Великому. Экзотическое происхождение не помешало крестнику Петра сделать успешную карьеру и стать генерал-майором и губернатором Ревеля (Таллина), руководить строительством морских крепостей и каналов.
Сам поэт гордился своим происхождением, но в то же время не был чужд самоиронии: «А я, повеса вечно праздный, Потомок негров безобразный, Взращённый в дикой простоте, Любви не ведая страданий, Я нравлюсь юной красоте Бесстыдным бешенством желаний», написал он, к примеру, в 1820 году. Положение чернокожих рабов удручало его настолько, что он сравнивал их с греками, которые с 1821 года боролись за независимость от Турции: «О судьбе греков позволено рассуждать как о судьбе моей братьи негров».
У России не было заморских колоний (за исключением недолгого владения Аляской), и она не участвовала в работорговле — в отличие от европейских держав. Тем не менее современники сравнивали положение крепостных крестьян, принадлежавших своим помещикам наряду с другим имуществом, с положением чернокожих рабов в Америке. Соответственно, рабовладельческий строй в Америке служил важным элементом критики экономических и социальных отношений в Российской империи конца XVIII — начала XIX века.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Свежие комментарии