Экс-кандидат в президенты США Хиллари Клинтон призвала нынешнего кандидата в президенты от Демократической партии Джо Байдена не признавать своего поражения на будущих выборах «ни при каких обстоятельствах». Об этом Клинтон заявила в интервью программе «Цирк» на канале Showtime, часть которой вышла в эфир на этой неделе.
Стоит ли всерьез воспринимать заявление Клинтон? Только ли это ее затаенная обида на собственный проигрыш Дональду Трампу в 2016 году? Или экс-кандидат случайно или преднамеренно озвучивает действительные планы Демпартии по захвату власти этой осенью?
Насколько вообще реален «майдан в США», если под таковым понимать насильственную верхушечную смену власти в государстве, прикрытую для видимости уличными протестами?
В этих вопросах разбирался обозреватель Федерального агентства новостей.
Начнем с очевидного факта: в американской, да и в мировой демократической культуре согласие проигравшей стороны с результатами выборов является основополагающим моментом признания их легитимности.
Показательным сюжетом для иллюстрации этого принципа является противостояние Альберта Гора и Джорджа Буша во время президентских выборов 2000 года. Тогда судьбу президентского кресла решили буквально пять сотен голосов избирателей Флориды, определивших вариант голосования выборщиков от этого штата. Оба предвыборных штаба, республиканцев и демократов, обвинили оппонентов в фальсификациях, пусть и непредумышленных. Но в тот раз противостояние закончилось мирно и в рамках процедуры, определенной американскими законами.
Миротворцем тогда выступил как раз проигравший Альберт Гор: вскоре после окончания подсчета голосов он обратился к нации и признал свое поражение. Демократ призвал своих сторонников поддержать избранного президента Буша, заявив: «Это Америка, и мы ставим страну впереди партии».
Особо же показательным стало специальное расследование Палаты представителей за две недели до инаугурации Буша. Поскольку ни один из сенаторов не поддержал возражения конгрессменов, их протесты отклонялись. Интересно, что на том заседании председательствовал, согласно конституции США, уходящий в отставку вице-президент Гор — но именно он отвергал возражения в свою пользу.
Поэтому заявление Хиллари Клинтон не просто подвергает сомнению базовый принцип американских выборов, а ставит во главу угла вместо демократических процедур совсем иное — политическую целесообразность. По сути, демократы, решив брать власть любой ценой, «назначили» майдан на начало ноября, когда должно состояться голосование.
«Джо Байден не должен признавать поражение ни при каких обстоятельствах, — заявила Клинтон, — Потому что, я думаю, процесс затянется. И я действительно верю, что в конце концов он победит, если мы не уступим ни дюйма и будем столь же сфокусированы и непреклонны, как другая сторона».
Под «другой стороной», понятное дело, подразумеваются республиканцы и лично Трамп — как персональный соперник Байдена на предстоящих президентских выборах.
Конечно, можно сказать, что старушкой Клинтон движет затаенная обида на Большого Дональда за события 2016 года, когда, формально набрав большее число голосов избирателей, она уступила по числу выборщиков. Тогда преимущество Трампа, пусть и в рамках искаженной двухуровневой системы выборов, было столь очевидным, что Клинтон не пошла на конфронтацию.
Однако есть и другой сценарий, реальность существования которого можно вывести из целого ряда действий демократических политиков на протяжении последних лет. Если называть вещи своими именами, то мы имеем дело со сценарием «американского майдана». Если под таковым понимать верхушечный переворот, лишь для видимости закамуфлированный массовыми акциями протеста.
Считается, что «обязательным условием» любого инспирированного майдана в той или иной стране является наличие там деятельного посольства США. Это действительно так: сами технологии майдана подразумевают точную и плотную, хотя и неафишируемую координацию действий «улицы» из центрального источника. В качестве такового как раз и выступает то самое «американское посольство», которое, конечно, в реальности представляет собой видимый символ сложной скоординированной работы иностранных спецслужб и НКО, глобальных соцсетей и СМИ, а также специально подготовленных «активистов».
Отсюда обычно приходят к очевидному, но и не совсем верному выводу: в США майдан невозможен, поскольку никакого координационного «штаба революции» там нет. Мол, не будет же ФБР воспитывать «онижедетей»: эта служба, наоборот, должна всячески пресекать появление таких вариантов, как бунт толпы.
Однако, как показывает практика, в США корпоративная и политическая верность зачастую оказываются гораздо сильнее законов или моральных устоев. Например, те же ФБР и ЦРУ прекрасно знали о том, что пресловутое «досье Стила», в котором Трампу приписывались выдуманные действия в России и «зависимость от ФСБ», было фальшивкой. Причем эта информация имелась в распоряжении американских спецслужб чуть ли не с начала 2017 года, когда они выяснили, что «информаторы» Стила писали свои фантазии о московских похождениях Трампа, не выходя из уютных лондонских квартир и вообще не посещая Россию. Но вплоть до разоблачения Стила в суде в середине 2020 года спецслужбы и следственные органы США всерьез использовали фальшивку Стила, чтобы оправдывать целесообразность пустых расследований против Трампа и поиска «русского следа».
Еще одним моментом, который часто упускают из виду критики идеи «американского майдана», является то, что, в отличие от многих других стран, правоохранительная система Америки крайне фрагментирована и управляется из нескольких мест принятия решений. По сути, президенту США подочетны (и то с поправками, изложенными в предыдущем абзаце) лишь федеральные органы и спецслужбы, а также армия. Тогда как с полицией и национальной гвардией, которые, если что, должны принять на себя первый удар взбунтовавшейся улицы, ситуация обстоит совсем иначе.
Американская полиция — это обычно масштаб города или округа, она финансируется и управляется на местном уровне. В свою очередь, национальная гвардия и ее использование — прерогатива губернатора того или иного штата, и влияние Белого дома тут тоже минимально.
Отсюда следует простой факт: от мэра-демократа или от губернатора-демократа в гораздо большей мере, нежели от Белого дома, будет зависеть, как поведут себя местные правоохранители в момент обострения уличного кризиса. А армейских частей на всех просто не хватит — достаточно вспомнить, что во время бунта в Лос-Анджелесе в 1992 году, для усмирения протестующих в одном-единственном городе пришлось срочно перебрасывать без малого две бригады морской пехоты вдобавок к уже задействованным на месте силам полиции и 10 тысячам солдат национальной гвардии.
Столь мощное задействование силовиков для подавления, казалось бы, локального бунта — специфика США, где огнестрельное оружие является почти столь же доступным, как рыболовные снасти.
В том же случае, если демократические мэры и губернаторы будут де-факто выступать на стороне «правильного кандидата в президенты», армия и федеральные спецслужбы, как инструмент в распоряжении президента Трампа, очень быстро «закончатся», не оказав особого влияния на ситуацию. Так что с организационной точки зрения, никаких препятствий к «американскому майдану» нет — нужное демократам «посольство» уже сидит везде, где у них достаточно влияния на местном уровне.
Отсюда становятся понятными, казалось бы, нелогичные происшествия в США последних месяцев. Публичные унижения копов, урезание финансирования и расформирование полицейских подразделений, воспитание «комплекса вины» по отношению к маргинальным группам американского общества — все это снижает значение правоохранителей, деморализует их, фрагментирует солидарность силовых органов и подрывает честь мундира. В нужный момент времени все это позволит управляемому хаосу улицы дать нужную «картинку» якобы ненасильственного и чуть ли не общенационального протеста против Трампа. Полиция же и спецслужбы будут парализованы, уже усвоив урок «выученной беспомощности». И тогда Америка, рухнувшая в пучину беспорядков, поплатится за все — и прежде всего за майданы, устроенные в других государствах.
Судя по всему, расчет демократов состоит именно в этом. Электорат Трампа расположен в основном в «ржавом» и «кукурузном» поясах США, в маленьких городах и на огромных просторах континентальных штатов между двумя океанами. Тогда как подконтрольные демократам силы, наоборот, концентрируются в крупных городах возле океанских побережий и в американской столице.
В подобной ситуации для успешного завершения «американского майдана» демократам достаточно «не уступать ни дюйма» лишь в нескольких десятках ключевых точек, в число которых ожидаемо попадут Вашингтон и крупные города. Все остальное должно пройти по сценарию классического майдана, когда мизерное активное меньшинство за счет манипулятивных технологий навязывает свое мнение молчаливому и пассивному меньшинству.
Свежие комментарии